Интервью – Иван Урывский: к созданию идеального спектакля

Иван Урывский – молодой режиссёр, в прошлом неудавшийся строитель и автор спектаклей «Тени забытых предков», «Женитьба», «Фрекен Юлия» и «Перехресні стежки», которые идут в трёх городах Украины. 7 февраля 2019 года в один день Иван получил театральную премию им. Леся Курбаса и должность главного режиссёра Одесского академического украинского музыкально-драматического театра. Сейчас Урывский готовит спектакль «Великолепный рогоносец», премьера которого запланирована в Одессе на апрель этого года. Иван пока ни разу не разочаровал как режиссёр. Надеюсь, что и не разочарует, так как дружба дружбой, а служба службой. Об этом сразу будет написано, а «жизнь покажет, как оно получится».

Кто ты?

Иван Урывский, режиссёр.

Чем занимаешься?

Работаю в Украинском театре (Одесский академический украинский музыкально-драматический театр им. В. Василько – прим. ред.). Ставлю спектакли в Одессе и по возможности в других городах.

Чем знаменит?

Не знаю, не думал об этом. Наверное, тем, что зрители приходят на мои спектакли. Знаменитость — условие не самое хорошее. Не считаю себя знаменитым, поэтому сложно ответить.

Ты учился на строительном факультете. Как семья отреагировала на смену карьерного пути? Не говорили, мол, Ваня, ты с ума сошёл, какая режиссура?

Нет, таких разговоров не было. Я до строительного хотел быть актёром, но отговорили. Не только родители, а и вообще окружение было против, но и я не сильно сопротивлялся. Вот, есть университет престижный в нашем городе – Криворожский национальный университет. Все туда пытались попасть. Ну, и я, окей, буду работать строителем. Это было модно, так что быстро остыл к актёрскому. Многие хотят «актёр», «кино», всё это представляется как шикарная и беззаботная жизнь, и мне хотелось быть на сцене. Но быстро перегорел и пошёл учиться на строителя. И все были рады, потому что это престижная профессия, но… на третьем курсе понял, что не-не-не.

И что же дальше?

Помню момент, как сидел за компьютером и нашёл университет Карпенко (Киевский национальный университет театра, кино и телевидения им. И. Карпенко-Карого – прим. ред.). Начал читать форумы с черным фоном и белыми буквами, как там существуют люди, и дико стало интересно. Тогда понял, что и эта жизнь может быть интересна, как впоследствии и оказалось.

Не жалеешь о выборе?

Не жалею. Когда уже учился в театральной атмосфере, то ощущал свободу и удовольствие. Учишься и получаешь кайф, чего не было на строительном.

А не жалеешь, что потратил три года в Криворожском, не поступив сразу на режиссуру?

Нет, не жалею. Эти три года я занимался музыкой – играл в группе на бас-гитаре. Вот музыка и сам строительный факультет повлияли в дальнейшем, потому что две разные профессии между собой схожи. Везде фундамент: и у спектаклей, и у дома. Ну и музыка, ритмика. Вместе это повлияло на мышление, так что ни о чём пытаюсь не жалеть, но это было невесёлое время, потому что сидеть за партой – одно, а сидеть в кругу единомышленников и делать, что тебе нравится – совсем другое. К тому же я повзрослел и уже осознанно делал шаги.

Используешь лексику со строительного, когда строишь спектакли?

Лексику – нет, но черчение – да, у меня хорошо выходило черчение. Мечтаю ещё научиться рисовать. Потому что иногда возникает что-то в голове и хочется зарисовать сцену, но не можешь, потому что нет навыка. Хотя папа, сестра рисуют, дедушка рисовал, а у меня нет к этому способностей. Так, выходят каляки-маляки. Вот, пытаюсь раскадровки рисовать, но оно всё не так… А с черчением выходило. В черчении все линии пересекаются, и это похоже с построением спектакля – в конце всё сходится в один чертёж. Но я уже многое забыл и не вспомню.

Насколько твои спектакли связаны между собой?

Связаны, потому что это один сплошной спектакль. Это этапы и путь поиска чего-то. Мы все идём к идеальному спектаклю, хоть этого может не случиться никогда. Каждый спектакль продолжает следующий. Да, там другая тема, но темы похожи и пересекаются. Когда делал «Женитьбу» была идея сделать трилогию Гоголя: «Женитьба», «Вечера на хуторе близ Диканьки» и «Вий». И это была бы история по театру, начиная с большой сцены, уходя на «Зритель на сцене». Вот, сделал спектакль, а потом проанализировал. Понимаешь, что вышло, а что нет. Следующим спектаклем пытаешься исправить ошибки, и стиль потихоньку начинает видоизменяться. Ты что-то узнаешь, понимаешь, что было перебором и надо проще, а что наоборот усложнить.

Ты работаешь только с классическими текстами?

Да.

Почему? Есть же и современная драма.

Не знаю, как взял за дипломный спектакль «Дядю Ваню» и, когда уже сделал спектакль, понял, что это невероятная пьеса, а до этого Чехов был тяжёлый и непонятный. У меня стояло пять томов Чехова, которые пытался читать, и ничего не шло, а теперь хочу приближаться текстами к уровню «Дяди Вани». Мне кажется, что там неисчерпывающая глубина в этих историях. Плюс, входишь в диалог с тем временем. Мне интересней, как человеческие взаимоотношения происходили в то время. Для нас это загадка, поэтому мне интересно копнуть в сто лет назад.

В современных пьесах такой глубины нет?

Есть, но это чуть другое. Это о сейчас, которое мы понимаем. Хотя думаю, чтоб взять и рискнуть. Для меня это риск, потому что я привык к архаичным текстам, которые интересно резать, переставлять, менять акценты. А вот в современных текстах при живом авторе там история аккуратней, поэтому не решаюсь ещё. Это отважный шаг, потому что есть страх, что раз – и не пойдёт. Но у нас много режиссёров, которые круто работают с современной драматургией, и я кайфую на их спектаклях. Почему бы мне не пойти по пути классических текстов и плотно заниматься только ими для разнообразия и объёма украинского театра?

Где идут твои спектакли?

В Одессе делаю шестой спектакль («Прекрасный рогоносец»). Идут два спектакля в Киеве в «Золотых воротах» («Украденное счастье» и «Фрекен Юлия») и один во Львове («Перехресні стежки»).

Собираешься покорить всю Украину спектаклями? 

Нет такой задачи. Это только три города и в каждом своя особенность и фишка. Вот нахожусь долго в Одессе, хочется поехать в Киев, а в Киеве хочется поехать в Одессу. Львов же – это отдельная история. Специфически себя ощущаю, но тоже кайфово. Всю Украину покорить нет желания. Многие города приглашали, но пришлось отказываться из-за нехватки времени, да и не хочется тиражировать спектакли. Страх войти в конвейер, который может плохо кончиться.

За границей не думал ставить?

Тоже были приглашения, пока идут диалоги, разговоры, но интересно.

Прибалтика?

Да. Есть история такая, что «может быть», но не знаю «когда». Это хорошо для опыта: работать с людьми на другом языке и находить коммуникации. С удовольствием, если будет такая возможность.

Тебя зовут в другие города, почему остаёшься в Одессе?

Вот приехал сюда на пятом курсе и мне здесь уютно. Уютность, быт – это же тоже важно. И не скажу, что Одесса прям дом-дом, но есть ощущение домашнего уюта… И театр, в котором уже главный режиссёр. И хотя много езжу, тянет вернуться в Одессу. Зима идеальная. Я сложно переношу холод. Да и много таких микрособытий, которые пока держат.

Юлия Пивоварова (директор-худ. рук. Одесского академического украинского музыкально-драматического театра им. В. Василько – прим. ред.) не ревнует, что ставишь в других городах?

Нет, и очень ей благодарен. Сразу как пришёл в театр, то, пожалуйста, буду тебя отпускать. А это важно для меня, потому что, если сидеть на одном месте, уйдёшь в простой. Одни и те же люди, не видишь другого, закрылся в домике… А так, шире смотришь на мир и театр.

Куда следующие шаги по театральному вектору развития?

Есть ряд постановок, которые хочется сделать. Сделать качественно и получить от них удовольствие и новый опыт. Не только в Одессе, потому что есть планы на годы вперёд. Хочется, чтобы поиски принесли пользу и мне, и людям, которые будут работать рядом со мной.

Что идёт первым шагом?

Первым выпускаем премьеру «Прекрасный рогоносец» в одесском театре, а там Киев. Сейчас с новой должностью надо больше уделять времени нашему театру, потому что много работы и планов.

Что для тебя успех?

Это момент, когда идёт финал спектакля на прогоне, и понимать, что сделал что-то для себя важное. И когда смотришь на лица актёров и понимаешь, что и для них это тоже что-то важное. И ты сделал микрошаг вперёд к созданию идеального спектакля. Хотя это уже не успех, а кайф. Мы же делаем всё эгоистично ради удовольствия. Не для зрителя, а для себя, чтобы выйти с наполненностью и ощущением счастья.

Ты получил театральную премию Леся Курбаса и должность главного режиссёра в один день. Это успех для тебя?

Я был в ступоре, потому что это случилось неожиданно. Это даже не успех, а момент, когда понимаешь, что делаешь что-то правильное и движешься в правильном направлении. Потому что важно знать, правильно движешься или нет; что не замыленный глаз и адекватно воспринимаешь.

Чувствуешь, что идёшь в правильную сторону?

Не знаю. Такие премии дают больше уверенности, а в нашей профессии важно быть уверенным. Особенно мне, потому что я много сомневаюсь. Мне прибавление капли уверенности даёт большое поле, а премия – это маленький толчок, опора. Очень рад, что «Перехресні стежки» получили Курбаса, потому что спектакль делался с любовью, да и с актёрами вышло правильное взаимопонимание, из-за чего все кайфовали на репетициях.

Как тебе в новой должности?

Сложно. Вот неделя скоро будет, пару дней прошло. И сложно понять, потому что живу с этим театром четыре года. Знаю людей, знаю спектакли. И до этого много с директором общались о репертуаре, о наших актёрах. Просто становишься на ступень выше, но сразу осознать это непросто. Если пришёл бы в новый театр, то это другое дело, а тут появилось больше ответственности и работы помимо задачи делать спектакли. Но это интересно для меня и что-то новое. Новый и неизвестный этап в жизни, и хочется попробовать. Есть задачи, планы действий, и хочется многое воплотить. Мы всё равно работаем в команде с директором Юлией Анатольевной, у которой в 150 раз больше обязанностей, чем у меня. Это интересно, а жизнь покажет, как оно получится. А если не получится, то не получится, и так не было амбиций руководить театром. Мне нравится руководить процессом и конкретно постановкой. Теперь этот процесс чуть шире и буду стараться также ответственно к нему подходить.

Соблазна податься худруком в киевский театр «Золотые ворота» не было?

Нет, не было. Золотые – это первый театр, который дал мне путь и что-то во мне изменил. Из него вынес саму идею и структуру, но мыслей стать там худруком не было. Во-первых, всё, что связано с финансами, для меня другая планета, и никогда не полез бы в эту историю. Мне лучше заниматься творческой частью, чем административной. Думаю, что там будет круто без меня. У Золотых крутая история, придуманная Стасом (Стас Жирков – бывший худ. рук. театра «Золотые ворота» – прим. ред.), которую не описать одним предложением. Это театр, который сильно выстрелил, где всё сложилось феноменально.

Новое поколение молодых режиссёров. Чувствуешь ли себя частью этого поколения?

Да. Хотя я попал в театр, когда там уже были Тамара Трунова, Стас Жирков и Влада Белозоренко как новые режиссёры. Я же тоже почти такого же возраста, просто чуть позже начал. Но не хочу себя ни к чему причислять: ни к новому поколению, ни к старому. Мне не нравится это деление, ведь это один большой котёл. Просто ты внутри всегда должен оставаться молодым режиссёром.

Ты конфликтный человек?

Нет. Когда конфликт, то сразу закрываюсь. Если это не о спектакле, а в жизни, то сразу ставится блок и хочется убежать. Не вижу смысла в конфликтах, хотя многие люди конфликтуют, спорят. Я пытаюсь быть отстранённым, поэтому, если кто-то хочет со мной конфликт, мне это неинтересно и ненужно. Не вижу в этом пользы, хотя сейчас модно хайпануть. Зачем? Могу и без этого… Я такой человек. Кому-то нужно, мне – нет. Я без этого смогу.

Тебя звали ставить в Национальный академический драматический театр им. И. Франко, а потом это свернулось. Почему?

Нет, не свернулось. Это долгая история, но думаю, что постановка состоится. Со Львовом же тянулось два года, вот и с театром Франко долго тянется. Всё зависит от сроков и диалогов с руководством театра: что за название, кто будет делать, а это непросто. С театром на Подоле долго тянется, тоже должен состояться спектакль. Вот «Перехресні стежки» тянулись два года, но я два года жил с этой историей. И она откладывала личинки и бродила внутри меня. К тому же два года ожидания подталкивает и, хотя можешь не перечитывать и не разрабатывать, оно в тебе живёт. Поэтому отсрочки по спектаклям бывают полезными.

А ставить параллельно?

Прыгать со спектакля в спектакль непросто. Сейчас так получается, что у меня плотный выход премьер и это не хорошо. Пытаюсь сделать себе месяц на отдохнуть и обнулиться, потому что спектакль – это напряженная история, которая забирает много энергии. Нужно переключиться на новую, из-за чего не могу два спектакля параллельно ставить. Уже были такие варианты, но понял, что лучше не рисковать. Потому что я в театральном смысле суеверный: мне нужно закрыть один портал, чтобы открыть другой.

С каждой новой постановкой тебя хвалят. Тяжело не потерять голову. Как ты справляешься с завышенными ожиданиями?

Пытаюсь адекватно воспринимать. Нет такого, чтобы кто-то написал, что это хороший спектакль, и я хожу и говорю, что я – лучший в мире режиссёр. Этого нет, а наоборот сразу чу-чуть опускаюсь. Вот, получил главного режиссёра и Курбаса в один день, пошёл в столовку, отпраздновали и всё. Всегда есть кто-то лучше, ведь пока ты никто в мировом понимании.

Ты критичен к себе?

Конечно. Это баланс, который надо держать.

Кто для тебя в Украине авторитеты?

Есть люди с которыми советуюсь, друзья, без того сложно существовать. А бывает, смотришь спектакль и думаешь, что бы на это сказал режиссёр, которого давно нет в живых. И входишь в маразматический диалог с собой, который всегда помогает. Нужно себя контролировать, возвращать на землю и быть в адеквате. Даже если говоришь, как же гениально сделал на репетиции, то вечером приходишь и думаешь, как же это ужасно и как мог такое говорить. Часто бывает.

Блиц

Где тебе комфортнее работать: камерная сцена или большая?

Камерная, но это важный вопрос. Я начинал «Рогоносца» на камерной сцене, а сейчас делаем уже на большой, потому что понял, что не хватает воздуха. А на большой много воздуха. И хочется учиться много воздуха правильно использовать. Поэтому удобней работать на камерной, но хочется учиться работать на большой.

Какую пьесу мечтаешь поставить?

Пьесу не назову, но назову трёх авторов: Брехт, Шекспир и Чехов. Это то, что не рискую пока брать.

А где хочешь поставить?

В Одессе, Львове и Киеве. По одному автору.

Хочешь кино снять?

Есть такие мысли, но не умею и не знаю процессов. Иногда возникают картинки.

Классика или что-то своё?

Хотел бы снять что-то в глуши или деревушке со староверами, чтобы далеко от наших реалий.

В чём разница между гением и талантом?

Не люблю эти два слова. Эти слова обязывают на вещи непостижимые уму, поэтому пытаюсь их не использовать и с ними не встречаться.

Как отдыхаешь? 

Это проблема, потому что не умею отдыхать. Всё время в мыслях и сложно отключиться. Иногда невозможно, поскольку всё время в работе. Заканчиваешь и начинаешь на следующий день думать. И это зависимость, от которой иногда становится не по себе. Вот, живу в Одессе, а был на море два раза за четыре года. А так, пытаюсь отдыхать, когда смотрю чужой спектакль или кино, но мало спектаклей, на которых отдыхаешь и расслабляешься. Вот, попасть бы на комедию, чтоб классная штука по режиссуре, по актёрам и истории. Чтобы можно смотреть и кайфовать. Ну и в работе идёт тоже часть отдыха. Специфика, что, получив какой-то результат, можешь чуть расслабиться. Или момент, когда перезагружение происходит. Или куда-то заграницу отдохнуть.

Совет Ивана Урывского театральному зрителю.

Зритель разный. Хотел бы, чтобы каждый зритель нашёл свой максимально качественный театр, потому что у всех вкусы разные. Но чтобы найти этот театр, нужно много посмотреть и воспитать вкус. Поэтому желаю здоровья, счастья и успеха, чтобы было много денег на билеты в театр.

Источник: https://yabl.ua/

Фото: irogava

Максим Голенко про довгоочікувану прем'єру «ЕнеідаXXI»